В донецком общежитии, в котором сегодня по поручению своего руководителя Олега Царева побывали депутаты парламента Новороссии, сегодня проживают 50 человек, эвакуированных из горячих точек Донбасса, 15 из которых – дети от 2 до 16 лет.
Почти все бежали от бомбежек практически в чем находились в бомбоубежищах и подвалах. Говорят, что едва успели схватить документы, а некоторые даже их не успели взять.

Депутаты Александр Колесник, Рустам Абдулаев и Оксана Бевцык закупили и привезли им гуманитарную помощь: стиральную машину, хозяйственные принадлежности, постельное белье, посуду, предметы гигиены, продукты,игрушки, фрукты и сладости для детей.
Основная масса беженцев – женщины, дети и старики. Люди подавлены и растерянны. У каждого своё горе. И у всех одна общая беда – война, от которой они спасают своих детей. И у всех одни и те же вопросы: за что бомбят их дома, в чем виноваты дети и когда все это закончится? Вопросы риторические. Люди прекрасно осознают: те, кто может на них ответить, ослепли, оглохли и онемели от своей жестокости.

Елену сын забрал прямо с бомбоубежища, где они спрятались с коллегами.Она была на работе, когда началась сильная бомбежка. Сын даже не дал заехать домой. Он боялся за жизнь матери. Матери, у которой он остался один в этой жизни. А она – у него. У Елены было трое детей. Двоих она похоронила. Остался только он, ее надежда и смысл жизни. «Закрыли глаза и поехали… Нам сопутствовала звезда, мы оказались здесь. Жить страшно. Убивают мирных жителей. Спасибо тем людям, кто это понимает и помогает нам, оказавшимся в беде», – сказала женщина сквозь слёзы.

«Говорить больно об этом, а пережить – тем более, – говорит Татьяна, приехавшая сюда только вчера из Углегорска с тремя детьми и мамой. – Бомбят. Страшно. Стекла дрожат, дом ходуном ходит. У всех в нашем доме есть маленькие дети. И все мы боимся только за детей. Иначе сами бы уже взяли в руки оружие и ушли в ополчение».

Вместе с Татьяной сюда приехали несколько ее подруг, соседок и знакомых. Углегорск – небольшой городок, там почти все друг друга знают. У всех мужья – в ополчении.
Лена, мать двоих детей, очень переживает о том, что уже почти сутки не слышала голоса своего мужа – номер недоступен. Рассказывает, что таких поводов для беспокойства бывает очень много, ведь муж на войне: «Как-то он не выходил на связь целых два дня. Друзья уже почти считали его «двухсотым».

Но я верила, искала – готова была на коленях излазить все поле с подсолнухами, лишь бы найти его живым. Слава Богу, нашелся. А вот сейчас опять нет связи… Нашему маленькому сыну вчера сделали операцию, а муж даже об этом не знает. Должны были в пятницу делать дома, в Углегорске. Но нам дали 15 минут на сборы, чтобы вывезти детей в безопасное место. Пришлось договариваться и оперировать ребенка уже здесь. Сегодня приехали из больницы».
Мы спросили у 3-летнего Артура, как он себя чувствует. «Намайна, – ответил малыш. – А меня камаики покусали и потом меня зеленкой намазали. А еще у нас каждый день гром гремит во дворе, и мы с мамой и Дашей в подвале ночуем, а я хочу к папе».

«Мы жили спокойно дома, работали, никого не трогали. А сегодня мы не знаем, есть у нас дома или их уже нет, – говорят наперебой женщины. – Возвращаться некуда. И как возвращаться? Все бросили. И если бы не люди, которые нам здесь помогают, не знаем, что было бы с нами. Куда с детьми ехать?

Здесь тоже слышны взрывы, но хоть не под самым окном. Дети, только услышат раскаты этого «грома», прячутся – под кровати, под покрывала и плачут.

У нас вопрос к украинскому правительству: сколько детей должно еще погибнуть на Донбассе, чтобы оно прекратило нас бомбить? Когда уже Порошенко увидит, что здесь живут простые люди, которых ежедневно убивает его армия? Такое впечатление, что мы оказались сегодня не в Донецке, не в своей области, а в каком-то другом, нереальном мире. Кажется, что все это происходит не с нами».